|
|
Идея
подчинить
православные
епархии Литвы
(Литва и
Беларусь) и
Рутении
(Украина) Риму
возникла в 1590
году
одновременно
при дворе Короля
Зигмунда,
который естественно
стремился
создать
конфессиональное
единство во
вверенных
ему
владениях,
среди
смотревших
на Запад
литовских и
русинских
магнатов, а
также среди
православных
иерархов,
чьи
отношения с
Константинопольскими
владыками, к
тому же
теперь находившимися
под
мусульманским
правлением
Оттоманской
Порты, вошли
в кризисную
стадию.
Инициаторами
первоначально
стали епископы
Адам Потий
(Владимиро-Волынский)
и Кирило
Терлецкий
(Луцкий), а
также
Митрополит
Михаил
Рагоза
(Полоцкий),
которые
обратились с
этим предложением
к королю
Зигмунду в
начале 1590 года.
Первоначально
план
поддерживал
фактически
некоронованный
владетель
Рутении
(Днепровской
Украины)
магнат
Константин
Острожский
и
знаменитый
в то время
Епископ
Львовский
Гедеон
Балабан.
Однако
внезапно
Острожский и
Балабан
осудили эту
идею и
перешли к
ней в
оппозицию.
Причиной
явилось то,
что по их мнению
было
необходимо
создать
единую экуменическую
христианскую
церковь, в
которую на
равных
вошли-бы
католическая
и православная
церкви.
Переход же
под
владычество
Папской
Курии
показался
им
несправедливым
и неприемлемым.
Однако
Потий и
Рагоза
получили
поддержку
Короля и
после
пятилетней
доработки плана
отправились
в Рим к Папе с
предложением
о переходе
православных
епархий
Польско-Литовского
государства
под
верховенство
Рима.
Зигмунд
IV
Ваза
Король
Польши, Вел.
Кн.Литвы
О полном
слиянии
речь не шла,
так как
предложение
(«конституция»)
состояло из 33
пунктов, многие
из которых
оговаривали
специфические
отличия от
католицизма,
которые
даже переходя
под
верховенство
Папы,
русинско-литовские
православные
иерархи
хотели сохранить.
Среди них –
ряд
теологическлих
догматов, сохранение
определенных
ритуалов и
старославянского
языка
богослужения,
а также
Юлианского
календаря и
право
священников
иметь семьи
(все без
исключения
католические
священники
обязаны
быть
монахами, в
то время как
в
православии
от более
низкого-
«черного»
духовенства
отказа от
плотских
сремлений и
размножения
не
требуется),
Понтифик
благосклонно
принял
восточных
«возвращенцев
в лоно»,
поспорил с
ними по ряду
пунктов и
издал 23
Декабря 1595
года
интереснейший
декрет (Magnus Dominus et laudabilis).
Декрет
замечателен
тем, что:
- С точки
зрения
Униатов (они
ее они
придерживаются
и сегодня) –
принял их в
объятия
Апостольской
Римско-Католической
церкви
- С точки
зрения
противников
Унии – не
принял их
- Со
стороны
более-менее
непредвзятой
производит
впечатления
крайне
уклончивого
и выжидательного
заявления.
В данном
Папском
декрете
наиболее
знаковой
являлась
следующая
фраза: «... и
признаем все
священные
таинства и
церемонии,
сотворяемые
епископами
рутенскими
(т.е. украинскими
и
белорусскими)
и их клиром
буде они не
противоречат
истине и
учению Святой
Католической
Церкви». Вот
такое
заявление – а
главное
четкое...
Выжидательная
позициа
Папы понятна:
на тот
момент было
совершенно
неясно, кого
представляли
прибывшие к
нему епископы
с далекой
окраины
Европы. В то
же время и на
Украине и на
Беларуси в
то время активно
работали
римские
миссионеры –
Иезуиты и
Бенедиктинцы,
приобщявшие
русинов и белоруссов
к
классической
католической
вере. Но так
или иначе –
Потия и
Рагозу
декрет
вполне
удовлетворил,
и
вернувшись,
они в октябре
1596 года
созвали
православный
епископат в
главном
соборе г.
Брест для
оглашения перехода
под
верховенство
Папы.
Одновременно
в том же
Бресте по
призыву
Балабана
Львовского
и
Константина
Острожского
собрались
епископы, не
желавшие
подчинения
Ватикану –
причем
альтернативный
конгресс состоялся
почему-то в
лютеранской
церкви. Во
время работы
члены обеих
групп
посылали
друг другу
оскорбления,
перешедшие
в проклятия
и объявления
вероотступниками
и слугами
Сатаны.
Однако
большинство
православных
иерархов
согласились
с Потием и
Рагозой и
приняли так
наз.
Брестскую
Унию, в
соответствии
с которой
всем
православным
епархиям
Польши и Литвы
предписывалось
признать
Римского Папу
своим
духовным
главой.
Помимо
этого были
сделаны
некоторые
поправки к
канонам, не
затрагивавшие
основных
догматов
православия.
Оставлено в
силе, в
частности,
очень
важное для
многих
участников
разрешение
«черным» создавать
семью.
Униаты
однако
перешли с Юлианского
на
грегорианский
календарь с
важной
оговоркой:
Рождество
Христово,
Пасху и
дугие
христианские
праздники
должны рассчитываться
по старому –
т.е. не
совпадать с
католическим
временем.
Уния также
разрешала
униатам и
католикам
вступать в
браки (что
также было
большим
шагом
вперед).
Иными
словами
ПРАВОСЛАВНЫЕ
ОСТАВАЛИСЬ
ПРАВОСЛАВНЫМИ,
только
признающими
Понтифика
«своим старшиной
и
командиром».
Именно
поэтому
другое название
униатов –
Греко-католики,
что означает
казалось бы
бессмысленное
«православные
католики».
Ведь на
западе и
сейчас
официально
называют
православных
«Греко-ортодоксами»
- поскольку
православие
с т.з. как католиков,
так и
протестантов
считается
«византийской
(греческой)
схизмой».
Одновременно
с принятием
Унии в
Бресте были
объявлены
вне закона
все епархии
и иерархи,
отказавшиеся
признать
решение
большинства.
Их приходы,
храмы, а
также
другое
движимое и
недвижимое
имущество
подлежало
конфискации,
а сами они
объявлены
еретиками -
со всеми
вытекающими
печальными
последствиями.
Сразу же
после
завершения
Брестского
Собора
начались
захваты
униатами
собственности
неприсоединившихся
епархий и
расправы
над
оппозиционными
священниками.
Насилие
приняло
настолько
массовый и
жесткий
характер,
что вынужден
был
вмешаться
сам Король. В
результате конфискации
и расправы
были
приостановлены,
кое-кого
даже
освободили
из
монастырских
темниц,
кое-какие
храмы и
земли
вернули, но
далеко не
все и не всех.
В
результате
борьбы практически
единственной
не-униатской
православной
епархией в
Жечи
Посполитой
осталась
Львовская
(отчасти
благодаря
авторитету
Балабана и
его личной
дружбе с
Королем).
Униатство
также не
распространилось
на Запорожье,
поскольку
хотя сами
запорожцы и
были польскими
подданными,
но их
территория
не являлась
коронной и в
их
внутренние
дела никто
не
вмешивался.
Так что у них
остались свои
чисто
православные
священники.
Помимо Львовской
епархии, в
качестве
оппозиции униатству
по всей
Украине и
Беларуси
организовались
различные
православные
братства (например,
Киево-Печерское
или
Ставропегиальное).
Братства
функционировали
в основном в
вольных
городах (а
города
польско-литовского
государства
были
свободными
в соотв.с
Магдебургским
правом) и
деятельность
их координировалась
из Львова.
Двадцать
лет спустя
произошло
«перемещение
исторического
маятника» в
обратном
направлении:
в
результате
лоббирования
запорожцами
и прежде
всего
запорожским
гетманом
Петро
Сагайдачным
– Киевское
метрополитство
было
восстановлено
и возвращено
православным.
Это
случилось в 1621
году, в
момент,
когда
епархия
должна была
быть
передана
вновь
назначенному
униатскому
епископу
Вельямину
Руцкому
(обратите внимание
на редкую
фамилию!).
Передача
власти не
состоялась.
Вместо
этого
королевским
указом было
восстановлено
православное
Киевское
метрополитство
и
рукоположен
православный
митрополит
Йов
Борецкий.
Одновременно
были
восстановлены
православные
епархии в
Пшемысле,
Полацке,
Владимире,
Луцке, Хелме
и Пинске. За
всем этим
стояли
также
фигуры Патриарха
Феофана и
лидера
Печерского
братства
галичанина
Елисея
Плетницкого
(в этом братстве
состоял и
гетман
Сагайдачны).
Годом
спустя был
раскрыт
некий
(возможно и
придуманный)
«про-турецкий
заговор», в
ресультате которого
Патриарх
Феофан был
объявлен турецким
шпионом, а
вышеназванные
епархии вновь
закрыты.
Однако
Киевское
митрополитство
осталось в
чисто
православных
руках.
Десятилетия
спустя,
одновременно
с войнами,
смутами и
наконец
ликвидацией
Польско-Литовской
федерации и
разделом ее
между
соседними странами,
- произошли
значительные
события и в
церковной
жизни
Украины и
Беларуси. В
частности,
Львовская
православная
епархия была
закрыта еще
до разделов
Польши и
вместо нее
создана
епархия
униатская.
Было создано
униатское
митрополитство
и в Киеве,
существовавшее
некоторое
время
параллельно
с православным.
В
Российской
империи, в
состав
которой к 1793
гг. отошли и
Днепровская
Украина, и
Беларусь
(при
Екатерине
Великой), была
вначале
объявлена
политика
религиозной
терпимости.
Однако
после
смерти
Екатерины в 1796
году – при
Императоре
Павле
началось преследование
как униатов,
так и
классических
католиков-«латыннинков».
Было
окончательно
закрыто
Киевское
униатское
митрополитство
и
одновременно
–
подчиненные
ему епархии
Хелмская,
Луцкая и
Владимиро-Брестская.
Закрыты
монастыри
Базилианского
ордена (тоже
униатские) и
тысячи
священников
под давлением
были
вынуждены
перейти в
подчиненное
Святейшему
Синоду
русское
православие.
Одновременно
закрывались
и католические
диоцезы. К 1843
году на
Днепровской
Украине
осталось только
два
Римско-Католических
епископата:
Житомирский
(преимущественно
польский) и
Тираспольский
(преимущественно
немецкий,
окормлявший
в основном
новоприбывших
немецких
колонистов).
В 1806 маятник
вновь качнулся
в обратном
направлении
в связи с либерализацией
при новом
Императоре
Александре I. В
названном
году в
Полацке
(Беларусь)
было основано
Униатское
Митрополитство
Всея Руси,
которое
просуществовало
недолго. С приходом
к власти
Николая I в 1825
году в Петебурге
созрел план
полной
ликвидации
униатства в
соответствии
со вновь
провозглашенными
принципами
«Православие,
Самодержавие,
Народность».
Императорским
указом от 1827
года
униатское
митрополитство
было ликвидировано,
а
митрополит
Иосиф
Семашко переведен
на
должность
православного
епископа в
Вильно
(Вильнюс). В
период с 1827 по 1839
год всем
униатским
священникам
было
предложено
«добровольно
вернуться в
Православие».
Из 1898 священников
на
днепровской
Украине и
Беларуси 1305 приняли
любезное
предложение.
Что же до 593-х
пастырей,
упорствовавших
в униатстве,
то они были
закованы в
кандалы и
отправлены
в Сибирь. Во
всей
Российской
Империи
осталась
лишь
Хелмская
униатская
епархия,
поскольку
Хелмщина
входила в
состав пользовавшего
ограниченной
автономией
Царства
Польского.
Но и ее
закрыли в 1875.
В то же время
в
Австрийской
Галиции
униатство
сохранялось
и даже
поддерживалось
австрийскими
властями,
как
духовная
основа обособления
украинцев
от поляков. В
Галиции
униатство
было
единственной
существовавшей
формой
православия.
Более того, в
1775 по личному
указанию
Императрицы
Марии-Терезии
никогда ранее
не
существовавшая
униатская
епархия
была
открыта в
Унгваре
(теперь это
Ужгород) с
целью вбить
духовный
клин между
карпатскими
русинами и
венграми.
В
конце 19-го и
начало 20-го вв
униатская
церковь
играла активнейшую
роль в
просвещении,
национальном
пробуждении
и попыток
государственного
строительства
на Западной
Украине (преимущественно
в Галиции). Не
бyдет
преувеличением
сказать, что
главной фигурой
если не символом
униатства
этого
периода
здесь являлся
Митрополит
Андрий
Шептыцкий (1865-1944).
Интересно,
что по
материнской
линии
Шептыцкий
был
потомком
старого
графского
рода Фредро, но
это едва-ли
имеет
значение.
Митрополит
Андрий был
ключевой
фигурой
практически
всех
политических
событий на
Западной Украины,
происходивших
при его
жизни.
Руководство
Российской
Империи
причисляло
его к «врагам
России» за
отказ
признать
галичан частью
«великого
русского
народа». Во
время русской
оккупации
Галиции в 1916-м
митрополит был
арестован,
вывезен в
Россию и
заключен в
тюрьму, где
он пробыл до 1918
года.
Личность Шептыцкого
была
предана
анафеме и
советскими
историками
в связи с его
«сотрудничеством
с
нацистскими
оккупантами».
Данное обвинение
не вполне
соответствует
действительности.
Шептыцкий
действительно
состоял в
«украинском
национальном
совете»,
созданном
оккупантами
после
присоединения
Галичины к
Генерал-Губернаторству
в 1941 году, но при
этом не был
замаран ни в
каких
недостойных
мероприятиях.
Напротив –
прятал
например евреев
в униатских
храмах и
монастырях.
В частности
спас жизнь
знаменитому
львовскому
раввину
Эзекилю
Левину.
Характерно,
что даже
вернувшаяся
в Галичину
советская власть
не тронула
Шептыцкого
и дале ему
спокойно
умереть в
своем сане и
положении.
Митрополит
Андрий
Шептыцкий
Окончание 2й
Мировой
войны
ознаменовалось
для
униатской
церкви
серьезным
кризисом
(если не
катастрофой).
Очевидно,
что
советская
власть не
могла
терпеть на
своей
територии
никакую
православную
церковь,
подчинявшуюся
находящему
вне
советской
юрисдикции
Ватикану.
Однако до
ноября 1944 года,
точнее - до
смерти митрополита
Шептыцкого
никаких
серьезных акций
против
униатства
не
предпринималось.
В декабре
того же года
однако,
коммунистической
партией
Советского
Союза была
развернута
кампания по
борьбе с
религиоаным
течением,
которое
было
объявлено
«пережитком
феодализма
и
украинского
буржуазного
национализма».
Задачей
советов
было
объединить
всех верующих
«восточных
славян» под
крышей
полностью
контролируемой
ими русской
православной
церкви под
юрисдикцией
Московского
Патриарха.
В марте 1945 года
советскй
диктатор
Иосиф Сталин
принял
решение о
ликвидации
униатской
церкви.
Неделю
спустя
среди священнослужителей
и верующих
западной
Украины
было
распространено
обращение
Московского
Патриарха
Алексия
(наст. имя
Сергей Шиманский),
в котором
про-сталинский
иерарх обвинил
как
униатство в
целом, так и
лично Папу
Римского
Пия 12-го и
покойного
Митрополита
Шептыцкого
в
«сотрудничестве
с немецким
фашизмом».
Почти
одновременно
были
арестованы
все
униатские
иерархи, в т.ч.
и
Митрополит
Иосиф
Слипый. На
арестованных
было
оказано жесточайшее
давление с
целью
заставить
их перейти в
«советское
православие».
Однако ни один
из них не был
сломлен.
Тогда
Советы создали
во Львове
«инициативный
комитет» под
руководством
про-советского
священника
Гавриила
Костельника,
который в
марте 1946 года созвал
во Львове
«синод»,
попросту
«денонсировавший»
Брестскую
унию 1596 года,
несмотря на
отсутствие
полностью
арестованного
епископата,
и заявил о
присоединении
униатской
церкви к
советской
РПЦ.
Большинство
униатскох
священников
не приняли
решения
самозванного
«синода». Из
почти трех
тысяч греко-католических
пастырей
едва
набралась тысяча
согласившихся
на
объединение.
Остальные
были
отправлены
ГУЛАГ,
исключая лишь
несколько
десятков
ушедших в
подполье или
сумевших
выбраться
из СССР и
пробраться
на запад.
Несколько
менее
«гладко»
прошла
ликвидация
униатства в
Закарпатьи.
Там не
удалось
создать
даже видимость
законности
объединения.
Борьба советской
системы с
«неподходящей
церковью»
завершилась
убийством
ужгородского
епископа
Теодора
Ромжи (1947) и
декретным
присоединением
закарпатских
приходов к
РПЦ.
Помимо СССР
в борьбу за
уничтожение
униатства
включились
и новые
советские
сателлиты
Польша,
Чехословакия
и Румыния,
где также
имелись
униатские
приходы. В
южной Буковине,
оставшейся
в составе
«народной»
Румынии,
униатская
церковь
была
отменена правительственным
декретом
без всякой
видимости
«добровольного
вхождения». В
Чехословакии
униатов
вынудоили
вступить в
«объединеную
церковь» в
ходе
Прешовского
конгресса в
апреле 1950 года.
Что же
касается
Польши, то
жившие там
русины, с
партизанским
движением
которых
польским
властям
было трудно справиться,
были летом 1947
года
выселены из
традиционных
мест
компактного
проживания
(операция
«Висла» ) и
переселены
в присоединенные
к Польше и
очищенные
от
немецкого населения
Силезию и
Пруссию. При
этом униатские
иерархи
Пшемыслянской
епархии
были арестованы
и выдворены
в СССР, а их
совственность
и храмы
конфискованы.
Единственной
страной
советской
ориентации,
воздержавшейся
преследования
и
ликвидации
униатской
церкви,
оказалась
Венгрия, чье
коммунистическое
руководство
оставило в
покое
маленькую
униатскую
епархию в
селе
Хайду-Дорог.
Крах
советской
системы и
обретение
Украиной
долгожданной
независимости
ознаменовались
возрождением
униатства,
но новейший
период
развития
этого
течения
выходит за
рамки
данной публикации
Апрель,
2005
|
|
