seal george

 

 

 

 

 

 

 

Споры о канонах и правилах современной российской геральдики

     

     Авт.: A. Kуров        Ред.: А. Андерсен       

         

         

 

 

 

Нижеприведенный текст был передан нам как «записка-доклад к заседанию  Герсовета по личным гербам» в связи с полемикой вокруг такого, казалось бы, третьестепенного, но композиционно немаловажного элемента герба, как шлем.

 

Иллюстративный материал в записку, конечно же, не входил и был подобран редактором для облегчения восприятия аргументов «записки».

 

_________________________________________________

 

 

Уважаемые коллеги,

 

Предлагаемый проект имеет два врождённых порока, которые делают его абсолютно нежизнеспособным. Первый – несостоятельность его так называемой «правовой части». Второй – несостоятельность предлагаемой системы норм гражданской  геральдики.

 

Начну с того, что уже преамбула документа начинается с заведомой фальсификации: «Ввиду того, что личная геральдика является в современной России правовым и геральдическим фактом, и учитывая насущную необходимость методического решения принципиальных проблем оформления личных гербов граждан Российской Федерации <…>».

 

Не берусь анализировать сложное понятие «геральдический факт»: мне это словосочетание представляется полностью бессмысленным, ибо геральдика в той же мере является геральдическим фактом, как, например, эротика – эротическим фактом, а математика – математическим.  А вот утверждение, что личная геральдика является фактом правовым, полностью ложное. В России не существует никакого правового понятия личного герба, не существует никакой официальной практики его использования, не существует ни общественных, ни юридических отношений, в которых личный герб мог бы фигурировать, в гражданском праве отсутствует даже ниша, в которую можно было бы встроить институт личного герба как имеющий какое-то полезное практическое применение. 

 

Не менее важно, что количество граждан России, имеющих гербы в качестве декоративного украшения собственных жилищ, крайне невелико и может быть очень приблизительно оценено в несколько сотен человек во всей стране, что делает абсурдным заявление автора о «насущной необходимости методического решения принципиальных проблем оформления личных гербов». Никаких подобных проблем сегодня не существует в природе и, надо думать, не возникнет никогда,  ибо единственной причиной, по какой они могут появиться, является  как раз принятие данного документа.

 

 

http://sovet.geraldika.ru/images/berdnikovar.jpg

 

Герб бывшей дворянской семьи Бердниковых

в исполнении члена Геральдического Совета

Михаила Медведева

 

 

 

http://sovet.geraldika.ru/images/vilsky.jpg

 

Герб недворянской семьи Вильских

в исполнении члена Геральдического Совета

Михаила Шелковенко

Kozjulin

Герб недворянской семьи Козюлиных

в исполнении Александра Курова, не входящего в состав Геральдического Совета

 

 

 

 

Самое большее, чем является личная геральдика в сегодняшней России – это самобытное направление декоративно-прикладного искусства, хобби, распространённое неизмеримо меньше, чем филателия, фалеристика или энтомология. Эта узкоспецифическая область не только не нуждается в государственном регулировании, но даже просто в том, чтобы государство удостоило её внимания. Нет сомнения: пока в нашем обществе есть романтики, интерес к геральдике не угаснет. Однако никакого «общественного заказа» на личные гербы, требующего реакции государства, нет, и не предвидится. В свете этого представляется  очевидным, что вопрос о так называемой «необходимости государственной регистрации личных гербов» муссируется некоторыми деятелями, собирающимися искусственно сформировать под сенью государства сферу услуг, спровоцировать ажиотажный спрос и поставить созданный тем самым новый сектор рынка под личный контроль. Именно от них, пекущихся о куске хлеба с маслом для себя и своих детей, а вовсе не от широкой общности обладателей личных гербов, которой не существует, периодически исходит инициатива государственной регистрации.

 

Пройдёт очень много лет (хотя вряд ли  это вообще когда-нибудь случится), прежде чем гербовладельцев в России появится достаточное число, для того чтобы они выработали собственное само- и правосознание, объединились бы и, подавленные беспорядком, царящим в их среде, обратились бы к государству со словами: «Велика гражданская геральдика наша и богата, а порядка нету, приходите и володейте нами!». Сегодня же хлопоты, связанные с идеей государственного признания личных гербов, мягко говоря, преждевременны.

 

Система упорядочения личных гербов и даже сами кодифицированные правила геральдики появились в Средние века уже после того, как гербы получили широкое распространение, вследствие чего и возникла практическая потребность в регулировании. Автор же рассматриваемого проекта предлагает выстроить громоздкую систему учёта и регулирования несуществующего явления – фактически на пустом месте, и весь документ, таким образом, посвящён решению несуществующих проблем.

 

Вообще говоря, отличительная особенность документа – настойчивые попытки автора внедрить фрагменты Средневековья, научным специалистом по которому и, видимо, большим любителем которого он является, в нашу современность. Но в прошлом герб был эмблемой сословной принадлежности, он был частью правовой системы, во многом ставшей анахронизмом ещё несколько веков назад. Понимая это, автор прилагает массу усилий, чтобы назначить герб полезным сегодня, в начале двадцать первого века, присвоить ему какую-то общеполезную функцию. Результат обескураживающий: раньше герб существовал для системы, обслуживая её нужды, а автор предлагает создать систему, существующую ради герба и обслуживающую этот герб как самостоятельный объект.

 

Но герб не является вещью в себе - это всегда был только знак, вещественное доказательство принадлежности к сословию и обладания определёнными правами и привилегиями. В каком же официальном качестве герб может выступать в современном республиканском несословном государстве? Как награда за заслуги? Но у государства сегодня уже имеются исчерпывающие инструменты для награждения выдающихся граждан - это премии, медали и ордена (причём премии часто тоже имеют собственные знаки). Герб не добавит ничего качественно нового к этой наградной системе, а раз так, то он уподобится фантику без конфеты внутри. Имеется очень существенная разница между гербом и орденом (или медалью). Официальный герб (то есть герб, полученный от верховной власти) может служить только знаком привилегированного общественного положения. В несословном государстве найти адекватную замену дворянству и наполнить герб каким-то иным содержанием невозможно - без наполнения реальным сословным содержанием герб теряет всякий смысл, а несословными знаками отличия уже служат существующие ордена и медали, поэтому герб просто как очередная награда совершенно не нужен.

 

Тем не менее, пресса уже сообщала о вышедшей из недр Министерства обороны инициативе введения практики награждения личными гербами военнослужащих, причём, по замыслу военных геральдистов, герб военнослужащего будет передаваться по наследству.  Другой появившийся в печати проект предполагает, что государство будет жаловать выдающихся граждан личными гербами. В частности, личный герб может быть включен в перечень государственных наград, вручаемых президентом или главами федеральных ведомств за особые заслуги.

 

Всё это – прямой путь к созданию в нашем республиканском бессословном государстве нового привилегированного сословия – квазидворянства, со всеми долженствующими атрибутами (автор предлагает использовать герб для обозначения владельческих прав на движимом и недвижимом имуществе, включая, вероятно, дверцы автомобилей Мерседес-600, современных аналогов господской кареты), включая передающиеся по наследству гербы, но только под другим названием: например, это можно было бы назвать «сословие почётных граждан». Состав такого «сословия» легко предвидеть!

 

Республиканская власть, назначаемая народом на основе всеобщего избирательного права, не может ничего <жаловать> гражданам и не может формировать никаких сословий. Жалование - прерогатива монарха. А сословия несовместимы с принципами равенства, записанными в конституции. Между тем красной нитью через весь проект проходит нетерпеливое желание сформировать группу граждан, которые будут «равнее других», и которые в перспективе составят обширный круг состоятельной клиентуры. В частности, в проект проскользнул фрагмент уже, видимо, разработанного в подробностях прейскуранта, предусматривающего щитодержателей в качестве показателей должностного достоинства в личных гербах глав (губернаторов) субъектов Российской Федерации. Не вызывает сомнений, что, хотя «право на герб» декларируется, как обычно, для всех, воспользуется им на практике только тот общественный слой, который фактически и так уже является у нас привилегированным и – главное – платёжеспособным (геральдика всегда была роскошью). В расчёте на него и готовится данный проект.

 

Полагаю, не нужно быть Нострадамусом, чтобы предвидеть, как такая «милая безделица» будет воспринята нашим обществом, измученным социальными контрастами.

 

Но и его практические предложения по решению этих так называемых «проблем» неосуществимы на практике.  В самом деле: провозглашается некое гражданское право, которым, гипотетически, может пожелать воспользоваться множество людей. Между тем у государства нет инструментов, чтобы обеспечить всем гражданам осуществление этого права, поскольку для этого необходимо будет открыть  геральдический кабинет в каждом паспортном столе.

 

Вообще говоря, в документе много противоречий и несуразностей. Рассмотрим некоторые.

 

«Личный герб воплощает статус его обладателя как субъекта частного права в Российской Федерации, является олицетворением его чести и достоинства, его опознавательным средством, а также символом его семейных, родственных связей».

 

Иными словами, герб становится официальным статусным элементом. Следует ли понимать это так, что те счастливые граждане, которые смогут позволить себе обзавестись личным гербом, будут немножко равнее тех, кто не сможет? Значит ли это, что у тех граждан, которые смогут продемонстрировать личный герб, наличествует честь, достоинство и другие замечательные качества, которые, как предлагается, будет олицетворять герб,  а у других – не имеющих герба (пусть даже пока не имеющих) – таких качеств нет? Между тем, пока личный герб является частным делом каждого, не имеет значения, как он используется и что олицетворяет. Но когда герб станет утверждаться государством, его значение резко возрастёт, и те, у кого герба до сих пор не было, потому что они просто не имеют  никакой потребности в обладании им (а таких в нашей стране – подавляющее большинство), почувствуют себя гражданами второго сорта.

 

«Личные гербы могут употребляться без регистрации либо вноситься в государственные (федеральные и региональные) и общественные реестры».

 

Весьма либерально! Только не понятно тогда, зачем затевать систему регистрации, если можно спокойно пользоваться и незарегистрированным гербом? В следующей строчке автор, однако, указывает, что «герб, прошедший государственную регистрацию, имеет правовое преимущество перед незарегистрированным. Правовое преимущество между незарегистрированными гербами определяется доказанной давностью принятия».

 

В чём же должно состоять это некое «правовое преимущество», автор не указывает, хотя любит к месту и не к месту употреблять слово «право», говоря о вещах, не имеющих к праву абсолютно никакого отношения. А когда автор пишет, что «в перспективе предполагается обеспечение возможности защиты права на герб (в том числе и не имеющий государственной регистрации) в судебном порядке», абсолютно непонятно, как вообще можно защитить в суде незарегистрированный герб, когда только акт регистрации может сделать его «видимым» для государства.

 

Другой пример, демонстрирующий неуклюжесть, с которой автор пытается  примирить средневековые нормы с современными реалиями: «В отношении каждого герба предусматриваются две основные модификации – общая и предназначенная исключительно для использования обладателями женского пола (далее – женская). Обе модификации равны по почетности, и их существование не противоречит ни конституционному принципу равенства, ни иным нормам законодательства Российской Федерации».

 

Однако тут же -  в следующем абзаце – говорится: «Общая модификация герба как таковая может равно употребляться лицами мужского и женского пола».

 

 

 

Но если женщина может употреблять мужскую модификацию (лукаво называемую здесь «общей»), то зачем тогда вообще нужна женская модификация? В предыдущем пункте сказано, что «в личных гербах при использовании их женщинами шлемы и связанные с ними элементы не используются. В таких гербах рекомендуется располагать щит особой формы (ромб или его модификации). Ромб может замещаться также овалом как нейтральным (в отношении пола обладателя герба) вариантом щита». Последняя оговорка, видимо, сделана специально для феминисток. Но так или иначе различие по половому признаку сначала устанавливается, а потом объявляется необязательным. Разве такое может быть в правовом документе?! А дело в том, что автор, приверженный средневековым традициям (а в Средние века даже сама мысль о равенстве женщины с мужчиной была святотатственной), не знает, как примирить средневековые правовые нормы с действующим законодательством, закрепляющим равенство полов, поэтому он просто объявляет, что никакого противоречия конституционному принципу равенства и иным нормам законодательства Российской Федерации тут нет, и всё. Но хоть сто раз скажи «халва», а во рту слаще не станет.

 

Далее, не смотря на то, что использование женской версии родового герба уже объявлено необязательной, автор всё-таки реанимирует систему различий женских гербов – видимо, на тот случай, если какие-то женщины всё же захотят ею воспользоваться (это весь пункт 7 раздела «Почётные структурные элементы»): «В женских гербах традиционно могут применяться элементы, обозначающие семейный статус: зеленый пальмовый венок, обрамляющий щит – у женщин, не вступавших в брак; выложенный в виде декоративных узлов шнур с кистями на концах, обрамляющий щит и связанный либо разомкнутый снизу – у женщин, состоящих в браке, и вдов; аналогичный шнур с затянутыми узлами – исключительно у вдов».

 

 

 

http://media.tumblr.com/tumblr_ljxs3rVfkE1qb32bg.jpg

Герб Кэт Миддлтон, пожалованный ей накануне свадьбы с принцем Уильямом (Герцогом Кембриджским)

в исполнении члена Геральдической Коллегии Великобритании Роберта Парсонса

 

 

 

 

gorl

 

Герб Ирины Горловой

в исполнении Дмитрия Иванова,

не входящего в состав Геральдический Совета

 

 

 

Kouznetsova

Герб Л. Кузнецовой

в исполнении Александра Курова, не входящего в состав Геральдический Совета

 

 

 

Но в отличие от Средних веков современная женщина может несколько раз менять своё семейное положение или вовсе жить с мужчиной, не заключая брака с ним. Спрашивается, к чему столь подробно разрабатывать систему отличительных знаков на женских гербах, если женщине проще воспользоваться мужским гербом (называемым здесь «общим»), благо это разрешено, чем каждый раз менять изображение своего герба при смене своего семейного положения, да ещё, если всё это нужно будет каждый раз перерегистрировать? Специальные знаки отличия на женских гербах были призваны публично демонстрировать семейное положение женщины, в том числе – ради привлечения внимания потенциальных женихов, это имело смысл при аристократическом образе жизни с его специфическими условностями и обычаями. Трудно представить себе, чтобы  в современных условиях у кого-то возникла потребность в такой системе. В результате в документе предлагаемая норма выглядит не только безумно архаичной, но попросту нелепой. Особенно если учесть, что в России эти геральдические ухищрения с женской геральдикой и в прежние времена не были востребованы.

 

Вышеизложенный пример, повторю, ясно демонстрирует, как автор предлагает, фактически, восстановить в современный России отдельный пласт средневековой западноевропейской культуры, средневекового права и средневековых отношений – просто так, для красоты, из любви к геральдике, как к искусству. Для этого предлагается внедрять какие-то нелепые нормы, не имеющие никакой связи с действительностью.

 

Но не проще ли оставить искусство – искусству, а государству оставить заботу о действительно насущных потребностях общества? Полагаю, с искусством – а геральдика, как уже было сказано, не более чем искусство - общество вполне разберётся без помощи государства.

 

Однако пора перейти к рассмотрению второго врождённого порока предлагаемого проекта: к особенностям так называемой системы гражданской геральдики.

 

Эта система продумана автором с трогательной заботой о неприкосновенности традиционных  прав российского дворянства и тревогой о возможной узурпации атрибутов дворянской геральдики геральдикой недворянской. Но в связи с этим возникает несколько весьма важных вопросов.

 

Прежде всего, с какой это стати российское государство должно прилагать особые усилия, чтобы защитить наследственные привилегии не существующего с 1917 года сословия? Российское дворянство, вообще говоря, не уполномочивало ни автора проекта, ни Геральдический совет защищать свои традиционные привилегии. Более того, осмелюсь предположить, что с точки зрения российского дворянства герб остаётся исключительно дворянской привилегией и сам по себе факт создания официальной недворянской геральдики уже подрывает традиционную, исторически сложившуюся монополию российского дворянства на геральдику, и при этом совершенно всё равно, какой модели будут на таких недворянских гербах шлемы или иные атрибуты - сам факт уже является посягательством и узурпацией. 

 

 

 

yurifad

 

 

 

Пусчкин

 

Гербы Светлейших Князей Юрьевских (слева ) и дворян Пушкиных (справа)

из Общего Гербовника дворянских родов Российской Империи в исполнении художника Гербового отделения Департамента Герольдии Правительствующего Сената Александра Фадеева (середина XIX в.)

 

 

Также можно спросить: с отменой сословных привилегий и с ликвидацией системы, в которой какие-либо геральдические элементы выполняли функцию указателя статуса, разве и сами эти элементы не утрачивают эту функцию? В частности, шлем с решетинами – традиционный элемент геральдической конструкции, он не изобретался специально для дворян. «Дворянским» его сделал лишь тот факт, что в России сама геральдика была исключительно дворянской. Сегодня, когда дворянского сословия больше не существует, не существует более и система «геральдического апартеида»: какой бы шлем ни был приделан к гражданскому гербу (в том числе – шлем с решетинами), ни на какой сословный статус он уже указывать не может, ибо не существует никаких сословий. И никакого смешения гражданских гербов с гербами русского дворянства  произойти в принципе не может, поскольку отсутствует сама практическая область, в которой они могли бы столкнуться и смешаться. Так что проблема, которую призвана решить идея отказа от «сословных атрибутов» высосана из пальца. Её просто нет.

 

Но автор, проявивший столько заботы о неприкосновенности сугубо дворянских привилегий в геральдике, тут же нарушает собственную принципиальность, допуская щитодержателей в гербах губернаторов, хотя в прежние времена щитодержатели полагались только высшей российской аристократии. Весьма симптоматично!

 

Теперь рассмотрим самое любимое детище автора, жемчужину всей его «системы»: изобретённый им так называемый «шлем бессословного типа», ерихонку. Трудно было придумать более нелепое нововведение.

 

Независимо от того, нужно ли придумывать какой-то шлем, отличный от использовавшихся в российских дворянских гербах, или нет, в настоящей геральдике могут применяться исключительно турнирные шлемы западноевропейского рыцарства, и никакие другие. Всё остальное – абсолютно негеральдично, а в российских условиях – ещё и антиисторично.

 

В России геральдика появилась как заимствованная в Западной Европе традиция: принятие русскими дворянами и аристократами гербов по образцу западноевропейских не означало заявления, что Россия - такая же родина геральдики, как и средневековые Франция или Германия. Все прекрасно понимали, что никаких турнирных шлемов у русских дворян никогда не было. Тем не менее, атрибутика западноевропейского рыцарства в русских гербах нелепой не выглядела. Древнерусский же шлем – в отличие от  геральдического турнирного шлема, почти условного -  может рассматриваться только в тесной связи с конкретными историческими реалиями. Его внедрение в западноевропейскую по сути и форме геральдику не превращает эту западную геральдику в геральдику русскую, а, напротив, отчётливо демонстрирует комплекс национальной неполноценности, так как является уже попыткой пересмотра отечественной истории с целью подогнать её под культурные стандарты Запада. Лев Троцкий писал: «Какое жалкое дворянство наше! Где его замки? Где его турниры? Крестовые походы, менестрели, пажи?». Не было. Отсюда следовал вывод, что Россия - убогая, безнадёжно отсталая страна, нелепая ошибка истории. Автор предлагаемой системы «русской гражданской геральдики», в которой древнерусский шлем пришит белыми нитками к атрибутам западноевропейского рыцаря, и стремится, по-видимому, исправить эту ошибку задним числом.

 

Русские витязи, прежде всего, не имели гербов. Уже один только этот факт является достаточным аргументом, чтобы не прицеплять древнерусский шлем к атрибутам западноевропейского рыцарства, демонстрируя всему миру, что Россия – родина слонов. Русские витязи не участвовали в турнирах (а если бы участвовали, то не могли бы использовать во время турнира открытые шлемы такого типа, ибо  это было бы самоубийственно), не участвовали они и в крестовых походах, поэтому они никак не могли использовать нашлемники и намёты. Немаловажным обстоятельством здесь является и чисто конструктивная несовместимость геральдических шлемовых фигур с островерхим древнерусским шлемом. При этом от целого ряда традиционных нашлемников придётся вовсе отказаться, ибо, например, воловьи рога не только несовместимы с русским шлемом, но и выглядели бы глумлением над исторической памятью (рогами украшались шлемы тевтонских рыцарей, с которыми сражались русские воины). Человеческие фигуры, часто использующиеся в геральдическом искусстве для украшения шлемов, также должны будут отпасть, ибо в соединении с островерхим шлемом выглядели бы нелепо до непристойности, особенно – женские фигуры (остриё шлема приходилось бы им как раз в область промежности). Отказ от таких фигур – уже слишком большая потеря для искусства, чтобы на это можно было пойти ради столь нелепой и противоестественной выдумки, как «геральдическая ерихонка». Неуклюжими выглядят и попытки прикрепить к славянскому шлему намёт - исторически и конструктивно совершенно несовместимый с ерихонкой предмет.

 

В результате получается нелепость в стиле «a la Russ», русская сказочная

фантастика, рецидив рапетовщины, низводящий русскую геральдику до уровня «бантустанной геральдики», выдуманной англичанами для своих бывших колоний – со всякими «традиционно национальными» коронами из перьев, эскимосскими меховыми капюшонами, барабанами и бубнами. Согласиться на такое невозможно.

 

 

image015

 

 

 

 

http://sovet.geraldika.ru/images/snopok.jpg

 

 

Гербы с «древнерусскими» шлемами-ерихонками (поставлено в кавычки, поскольку шлемы эти на самом деле – тюркско-татарские):

Слева: малый герб Великих Князей праправнуков Императора Всероссийского.

Справа: Герб недворянской семьи Снопоков исполнении члена Геральдического Совета Михаила Шелковенко.

 

 

 

 

И не стоит в порядке оправдания ссылаться на герб российского императора и великих князей: дурной вкус есть дурной вкус, не застрахованы от него и великие мира сего (в частности, Александр III, большой любитель «всего русского» и вдохновитель рапетовщины). Нельзя игнорировать при этом исторический контекст, в котором принималось решение о введении островерхого шлема в русскую геральдику - остро ощущавшая свою отсталость от ведущих стран мира Россия нуждалась в такого рода декоративном национальном «самоутверждении». То же самое чувство было свойственно и упомянутым выше бывшим английским колониям, получившим независимость.

 

Нормы русской геральдики прямо предписывают использовать русский (или древнерусский, или древнеславянский) шлем только в гербах фамилий, внесённых в шестую часть дворянской родословной книги или принадлежащих к древним удельным княжеским родам. Никакой градации древнерусских шлемов на «благородные» и «простые» не предполагалось, да и быть не могло ни исторически, ни логически. Шлем русского образца был по чисто политическим, далёким от геральдического искусства мотивам введён по контрасту со шлемами европейских образцов как уникальная модель именно для того, чтобы показать особое, древнеславянское свойство этих дворянских родов - разновидности в конструкции такого шлема не могут иметь никакого значения, ибо главным является его общий древнеславянский облик, за который он и был привлечён. Поэтому в контексте заботы о традиции любое использование древнерусских шлемов в иных целях лишает древние славянские роды специально созданной для них привилегии, делает и без того искусственное и противоестественное внедрение русского шлема в имперскую геральдику полностью бессмысленным. И здесь вновь автор концепции входит в противоречие с собственным стремлением оградить дворянскую геральдику от посягательств.

 

Русская ерихонка, напяленная на европейский рыцарский щит, с прицепленным к ней рыцарским намётом, иссечённым на лоскуты саблями сарацин, и с нахлобученным на неё турнирным украшением – это геральдический оксюморон, казус, который не может рассматриваться серьёзно. 

 

Облик русской геральдики должен быть только европейским, и никак не «туземным», в стиле колониального отдела College of arms.  Но автор хочет воздвигнуть монумент самому себе – его, по-видимому, не волнует, что его изобретение выглядит эстетически несостоятельно и просто комично.  Если бы не личные амбиции, он предложил бы бережный, минималистский подход, ведь достаточно внести только самое небольшое изменение в конструкцию так называемого статусного элемента, чтобы он моментально перестал быть таковым. В частности, предлагается ввести запрет на всякие короны вообще. При этом игнорируется очевидный факт, что геральдическая корона в русской геральдике может считаться дворянской только в том случае, если имеет кодифицированный вид: три листа с двумя жемчужинами между ними. Точно такая же корона, но лишённая жемчужин или с большим числом листьев уже не может идентифицироваться как дворянская, поскольку не совпадает с кодифицированной моделью. То же самое относится и к титульным коронам высшей аристократии. Заявление же, что в геральдике всякая корона, надетая на шлем, обязательно является сословным элементом, несостоятельно (ещё большим абсурдом выглядит заявление о сословном значении бурлета). То же самое – в отношении геральдических шлемов. Геральдическое искусство располагает большим набором турнирных шлемов, из которого вполне можно было выбрать модификацию, в достаточной степени непохожую на шлем, употреблявшийся в русской дворянской геральдике, чтобы избежать смешения (хотя, повторю, сама проблема разграничения представляется надуманной). Существуют и другие способы внесения отличия, каждый из которых можно обсуждать и рассматривать с точки зрения геральдического искусства – это не только модели шлемов, но и количество и цвет решетин, открытые или закрытые забрала, шейные клейноды особой формы или их полное отсутствие, вышивка поверхности намёта, что-либо иное, максимально щадящее нормы и принципы геральдического искусства. Автором же предлагается поистине варварский метод.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

В центре: герб немецкого поэта-недворянина Эдуарда Морике (1804-75).

Справа и слева – образцы немецких гербов с «недворянскими» шлемами и бурлетами.

Здесь и далее - иллюстрации из книги Александра Фольборта «Геральдика мира» (Копенгаген, 1973)

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Примеры немецких дворянских гербов из книги Александра Фольборта «Геральдика мира»

В центре: княжеский герб Отто фон Бисмарк-Шёнхаузена (1815-98).

Слева: герб старинной дворянской семьи фон Клейстов.

Справа: герб писателя Иоганна Вольфганга Гете (1749-1832).

 

 

 

 

Образец шведского герба с решетчатым шлемом для нетитулованных дворян.

 

 

Образец шведского герба с копьевым шлемом для недворян.

.

 

 

 

 

 

Датский герб недворянской семьи Арендруп.

 

Финский герб недворянской семьи Кайава (Чайкиных).

 

 

Шведский герб недворянской семьи Гуус

 

 

 

 

В Нидерландах и дворянам, и недворянам разрешено использовать как копьевые, так и турнирные (решетчатые) шлемы.

Слева: герб голландской недворянской семьи Варнзинк.

Справа: Герб голландской дворянской семьи Трийп

 

 

 

 

Также необходимо отметить, что концепция автора заключается не только в консервации норм канцелярской геральдики, часто уродливых и почти всегда враждебных естественным нормам ранней, чистой геральдики (а русская дворянская геральдика была чисто бюрократическим произведением), но и в волюнтаристском внедрении новых, ещё более канцелярских, ещё более оторванных от исторических истоков. В результате получается страшноватый Франкенштейн, сшитый белыми нитками из разных и несочетаемых кусков – лишённое души канцелярское создание, ненужное никому, кроме своего создателя. 

 

Резюмируя, можно сказать, что цель создания Геральдического совета не предполагала надзор и регулирование им личной геральдики в России, этот орган не имеет и не может иметь к области личной геральдики никакого отношения, как не может иметь к ней отношения и само наше республиканское государство.  Русская дворянская геральдика находится в ведении Российского императорского дома, а самобытные личные гербы отдельных граждан Российской Федерации должны оставаться личным делом каждого – как и любое другое  увлечение, любая другая форма частного культурного досуга. Придание личному гербу официального статуса возможно только при реставрации в России монархии. В любом другом случае наделение республиканского государства феодальными прерогативами спустя девяносто один год после Февральской революции станет фарсом, масштаб которого уже сейчас можно вообразить, ознакомившись с предлагаемым проектом.

 

 

 

 

 

                   temp959326602up